Неточные совпадения
— Да так же и вести, как Михаил Петрович: или
отдать исполу, или внаймы мужикам; это можно, но только этим самым уничтожается общее богатство государства. Где
земля у меня при крепостном труде и хорошем хозяйстве приносила сам-девять, она исполу принесет сам-третей. Погубила Россию эмансипация!
Василий указал на метку ногой, и Левин пошел, как умел, высевать
землю с семенами. Ходить было трудно, как по болоту, и Левин, пройдя леху, запотел и, остановившись,
отдал севалку.
Так же несомненно, как нужно
отдать долг, нужно было держать родовую
землю в таком положении, чтобы сын, получив ее в наследство, сказал так же спасибо отцу, как Левин говорил спасибо деду за всё то, что он настроил и насадил.
Тут
отдают купцу в аренду за рубль десятину
земли, которая стоит десять рублей.
— Я вовсе не убежден. Я, напротив, чувствую, что не имею права
отдать, что у меня есть обязанности и к
земле и к семье.
— А дело, по-настоящему, вздор. У него нет достаточно
земли, — ну, он и захватил чужую пустошь, то есть он рассчитывал, что она не нужна, и о ней хозяева <забыли>, а у нас, как нарочно, уже испокон века собираются крестьяне праздновать там Красную горку. По этому-то поводу я готов пожертвовать лучше другими лучшими
землями, чем
отдать ее. Обычай для меня — святыня.
— Чтобы
отдать тебе мертвых душ? Да за такую выдумку я их тебе с
землей, с жильем! Возьми себе все кладбище! Ха, ха, ха, ха! Старик-то, старик! Ха, ха, ха, ха! В каких дураках! Ха, ха, ха, ха!
Высокой страсти не имея
Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни бились, отличить.
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог
И
земли отдавал в залог.
Несмотря на это, на меня часто находили минуты отчаяния: я воображал, что нет счастия на
земле для человека с таким широким носом, толстыми губами и маленькими серыми глазами, как я; я просил бога сделать чудо — превратить меня в красавца, и все, что имел в настоящем, все, что мог иметь в будущем, я все
отдал бы за красивое лицо.
— От мужика ты… мы ничего не услышим, кроме:
отдайте мне
землю, — ответил Самгин, неохотно и ворчливо.
— Кутили у «Медведя» в отдельном кабинете, и один уездный предводитель дворянства сказал, что он за полную передачу
земли крестьянам. «Надобно
отдать им
землю даром!» — «А у вас есть
земля?» — «Ну, а — как же? Но — заложена и перезаложена, так что банк продает ее с аукциона. А я могу сделать себе карьеру в Думе, я неплохой оратор». Смешно?
Про старичка, какого-нибудь Кузьму Петровича, скажут, что у него было душ двадцать, что холера избавила его от большей части из них, что
землю он
отдает внаем за двести рублей, которые посылает сыну, а сам «живет в людях».
«
Отдай якорь!» — раздалось для нас в последний раз, и сердце замерло и от радости, что ступаешь на твердую
землю, чтоб уже с нею не расставаться, и от сожаления, что прощаешься с морем, чтобы к нему не возвращаться более.
Надо
отдать справедливость здешним свиньям: на взгляд они некрасивы, хуже наших: низенькие, вместо щетины с маленькою, редкою и мягкою шерстью, похожей на пух, через которую сквозит жир; спина вогнута, а брюхо касается
земли.
— Вот князь хочет вам добро сделать —
землю отдать, только вы того не стоите, — сказал управляющий.
Он в первый раз понял тогда всю жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из тех людей, для которых жертва во имя нравственных требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться правом собственности на
землю и тогда же
отдал доставшуюся ему по наследству от отца
землю крестьянам.
— В каких, значит, смыслах
землю отдать? — сказал один, средних лет, мужик в поддевке.
Нехлюдов сделал усилие над собой и начал свою речь тем, что объявил мужикам о своем намерении
отдать им
землю совсем. Мужики молчали, и в выражении их лиц не произошло никакого изменения.
Он шел исполнить то желание крестьян, об исполнении которого они и не смели думать, —
отдать им за дешевую цену
землю, т. е. он шел сделать им благодеяние, а ему было чего-то совестно.
— Так как же насчет
земли? Желаете ли вы? И какую цену назначите, если
отдать всю
землю?
— Даром
землю отдам, только подпишись. Мало они нашего брата околпачивали. Нет, брат, шалишь, нынче мы и сами понимать стали, — добавил он и стал подзывать отбившегося стригуна-жеребенка. — Коняш, коняш! — кричал он, остановив лошадь и оглядываясь назад, но стригун был не назади, а сбоку, — ушел в луга.
— Вы поймите, — желая разъяснить дело, улыбаясь, сказал пришедший за Нехлюдовым приказчик, — что князь
отдает вам
землю за деньги, а деньги эти самые опять в ваш же капитал, на общество отдаются.
На это Нехлюдов возразил, что дело идет не о дележе в одном обществе, а о дележе
земли вообще по разным губерниям. Если
землю даром
отдать крестьянам, то за что же одни будут владеть хорошей, а другие плохой
землей? Все захотят на хорошую
землю.
— Да мне удобнее, я с Тарасом вместе, — сказал он. — Да вот еще что, — прибавил он, — до сих пор я еще не
отдал в Кузминском
землю крестьянам, так что в случае моей смерти твои дети наследуют.
Для этого он решил не обрабатывать
землю самому, а,
отдав ее по недорогой цене крестьянам, дать им возможность быть независимыми от землевладельцев вообще.
Доводы управляющего о том, как при передаче
земли крестьянам ни за что пропадет весь инвентарь, который нельзя будет продать за одну четверть того, что он стоит, как крестьяне испортят
землю, вообще как много Нехлюдов потеряет при такой передаче, только подтверждали Нехлюдова в том, что он совершает хороший поступок,
отдавая крестьянам
землю и лишая себя большой части дохода.
— Я так же думаю, как и вы, — сказал Нехлюдов, — и считаю грехом владеть
землею. И вот хочу
отдать ее.
Точно так же, когда Нехлюдов, достигнув совершеннолетия,
отдал то небольшое имение, которое он наследовал от отца, крестьянам, потому что считал несправедливым владенье
землею, — этот поступок его привел в ужас его мать и родных и был постоянным предметом укора и насмешки над ним всех его родственников.
Но мало того, что Нехлюдов знал это, он знал и то, что это было несправедливо и жестоко, и знал это со времен студенчества, когда он исповедывал и проповедывал учение Генри Джорджа и на основании этого учения
отдал отцовскую
землю крестьянам, считая владение
землею таким же грехом в наше время, каким было владение крепостными пятьдесят лет тому назад.
— Нет, от царя ничего нет. Я просто от себя говорю: что если бы царь сказал: отобрать от помещиков
землю и
отдать мужикам, — как бы вы сделали?
— Я затем и призвал вас, что хочу, если вы желаете этого,
отдать вам всю
землю, — проговорил Нехлюдов.
С прямотой и решительностью молодости он не только говорил о том, что
земля не может быть предметом частной собственности, и не только в университете писал сочинение об этом, но и на деле
отдал тогда малую часть
земли (принадлежавшей не его матери, а по наследству от отца ему лично) мужикам, не желая противно своим убеждениям владеть
землею.
Просмотр конторских книг и разговор с приказчиком, который с наивностью выставлял выгоды малоземельности крестьян и того, что они окружены господской
землей, еще больше утвердил Нехлюдова в намерении прекратить свое хозяйство и
отдать всю
землю крестьянам.
— Что же, ты, значит, хочешь возвратить
землю башкирам? Да ведь они ее все равно продали бы другому, если бы пращур-то не взял… Ты об этом подумал? А теперь только
отдай им
землю, так завтра же ее не будет… Нет, Сергей Александрыч, ты этого никогда не сделаешь…
Русская душа
отдает себя церковному коллективизму, всегда связанному для нее с русской
землей.
О, тогда срам остального позора я уничтожу, я ворочу украденные деньги, я
отдам их, достану из-под
земли…
Все тогда встали с мест своих и устремились к нему; но он, хоть и страдающий, но все еще с улыбкой взирая на них, тихо опустился с кресел на пол и стал на колени, затем склонился лицом ниц к
земле, распростер свои руки и, как бы в радостном восторге, целуя
землю и молясь (как сам учил), тихо и радостно
отдал душу Богу.
«Что ж? — решил он наконец, — коли не смилостивится жид, не захочет еще подождать —
отдам я ему дом и
землю, а сам на коня, куда глаза глядят!
Как он распорядился с душами и с 5 500 десятин
земли, это не было известно никому, не было известно и то, что за собою оставил он 1 500 десятин, да не было известно и вообще то, что ом помещик и что,
отдавая в аренду оставленную за собою долю
земли, он имеет все-таки еще до 3 000 р. дохода, этого никто не знал, пока он жил между нами.
Дубровских несколько лет в бесспорном владении, и из дела сего не видно, чтоб со стороны г. Троекурова были какие-либо до сего времени прошения о таковом неправильном владении Дубровскими оного имения, к тому по уложению велено, ежели кто чужую
землю засеет или усадьбу загородит, и на того о неправильном завладении станут бити челом, и про то сыщется допрямо, тогда правому
отдавать тую
землю и с посеянным хлебом, и городьбою, и строением, а посему генерал-аншефу Троекурову в изъявленном на гвардии поручика Дубровского иске отказать, ибо принадлежащее ему имение возвращается в его владение, не изъемля из оного ничего.
Ныне же по выходе совсем из той службы в отставку и по возвращении в имения отца его, состоящие ** и ** губерниях **, ** и ** уездах, в разных селениях, всего до 3000 душ, находит, что из числа таковых имений вышеписанными ** душами (коих по нынешней ** ревизии значится в том сельце всего ** душ) с
землею и со всеми угодьями владеет без всяких укреплений вышеписанный гвардии поручик Андрей Дубровский, почему, представляя при оном прошении ту подлинную купчую, данную отцу его продавцом Спицыным, просит, отобрав помянутое имение из неправильного владения Дубровского,
отдать по принадлежности в полное его, Троекурова, распоряжение.
Дивиться, стало быть, нечему, что одним добрым утром у крестьян Даровской волости Котельнического уезда отрезали
землю вплоть до гуменников и домов и
отдали в частное владение купцам, купившим аренду у какого-то родственника графа Канкрина.
Дня через два она уехала в город и всем дворовым дала отпускные. Потом совершила на их имя дарственную запись, которою
отдавала дворовым, еще при жизни, усадьбу и
землю в полную собственность, а с них взяла частное обязательство, что до смерти ее они останутся на прежнем положении.
— Лёгко ли дело! А коли десятками покупать — и все три рубля
отдашь. Сказывают, в Петербурге лимоны дешевы. У нас икра дешева, а в Петербурге — апельсины, лимоны. А в теплых
землях, ну, и совсем они ни по чём.
— Вот и это. Полтораста тысяч — шутка ли эко место денег
отдать! Положим, однако, что с деньгами оборот еще можно сделать, а главное, не к рукам мне. Нужно сначала около себя округлить; я в Заболотье-то еще словно на тычке живу. Куда ни выйдешь, все на чужую
землю ступишь.
— Если бы мне удалось отсюда выйти, я бы все кинул. Покаюсь: пойду в пещеры, надену на тело жесткую власяницу, день и ночь буду молиться Богу. Не только скоромного, не возьму рыбы в рот! не постелю одежды, когда стану спать! и все буду молиться, все молиться! И когда не снимет с меня милосердие Божие хотя сотой доли грехов, закопаюсь по шею в
землю или замуруюсь в каменную стену; не возьму ни пищи, ни пития и умру; а все добро свое
отдам чернецам, чтобы сорок дней и сорок ночей правили по мне панихиду.
Лопахин. Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно и то же. И вишневый сад и
землю необходимо
отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее — аукцион на носу! Поймите! Раз окончательно решите, чтобы были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены.
Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и
землю по реке разбить на дачные участки и
отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода.
В саду было совершенно тихо. Смерзшаяся
земля, покрытая пушистым мягким слоем, совершенно смолкла, не
отдавая звуков: зато воздух стал как-то особенно чуток, отчетливо и полно перенося на далекие расстояния и крик вороны, и удар топора, и легкий треск обломавшейся ветки… По временам слышался странный звон, точно от стекла, переходивший на самые высокие ноты и замиравший как будто в огромном удалении. Это мальчишки кидали камни на деревенском пруду, покрывшемся к утру тонкой пленкой первого льда.
— Все
отдам, Илья Федотыч, только дай с деньгами собраться… — жалостливо уверял Кишкин. — Никак не могу сбиться с деньгами-то. Вот еще свои в
землю закапываю…